Часть шестая 200 УДАРОВ В МИНУТУ

История, которая могла случиться

Улица обожгла морозом: за неделю до смерти декабрь вспомнил о своих прямых обязанностях. Наверстывает упущенное. Радио только что сказало «Минус тридцать три». Очень похоже. Особенно после горячей «качалки». Разница градусов в шестьдесят.

—Как ты? — спросил он.

—Нормально, — ответила она, за­слоняясь от ветра пушистой вареж­кой.

—Выдержишь?

—То есть?

—Романтическая прогулка. Луна и ветер!

—Надо подумать.

—Думать некогда, замерзнешь. Я обещал тебе рассказать десять пра­вил бодибилдинга? Момент настал. Да­вай сумку!

—Ммммм! — послышалось сквозь варежку. Это означало: у сумки ручки металлические, а ты еще и без перча­ток. Застынешь!

Но он только помотал головой.

—Ты можешь считать, что трениру­ешься, но на самом деле всего лишь гулять по залу. И можешь верить, что живешь, но по существу только потре­блять кислород. Нужно научиться отли­чать одно от другого.

—Как?

Порыв ледяного ветра жестоко уда­рил в лицо, но, отворачиваясь, он успел выкрикнуть:

—Сердце!

Отдышался и пояснил:

—Когда оно работает на пределе — у тебя есть шанс. Тренировка начинает­ся с двухсот ударов в минуту. Жизнь — тоже. Вылазишь из-под штанги, а оно долбится в ребра и сейчас выпрыгнет из груди! Набираешь телефонный номер, чтобы услышать один-единственный голос — и оно перебивает тебе дыха­ние. Вот так. Все прочее в зачет не идет. Стой! Его лучше пропустить!

По дороге перед ними медленно прополз ослепший обмороженный ав­тобус с сугробами вместо стекол. Ми­новав скользкую проезжую часть, они углубились в темноту по неровной тро­пинке, набитой рядом с трамвайными путями.

—Это первое правило?

—Нет. Это твоя мера. Разница между «хочу» и «могу». «Качалка» — хорошая школа. Снабжает очень точными инстру­ментами для измерения жизни. А первое правило — самое простое. Теоретиче­ски. Если нужен результат — регулярно прикладывай усилия. Но на практике это сложнее всего. Каждый день быть вер­ным себе — супертяжело.

—Ты прав.

—Второе. Не истощай себя. Всегда оставляй силы для восстановления. Что­бы побудить мышцу расти, нужно тре­нировкой разрушить часть ее волокон. Но если нагрузка чрезмерна, роста не будет — наоборот, объем уменьшится. А сильно перестараешься — можешь и весь свой гомеостаз зашвырнуть в ката- болическую яму. В жизни то же самое. Когда ты слишком устаешь, поневоле начинаешь разрушать самых близких людей, просто забирать у них энергию, чтобы выжить. И это неправильно. Нуж­но всегда иметь в себе силы для сози­дания. Вообще, это великое искусство: подойти к самому краю предела и не заступить за него.

Она энергично растерла обветрен­ную щеку:

—Прикольно! Что у нас дальше?

—Дальше у нас максимальная кон­центрация. Умение жить здесь и сейчас. Когда ты целуешь любимого челове­ка — Вселенной не существует. Когда ты берешься за штангу — Вселенной не существует.

—Не поскользнись!

—А ты держи крепче! Правило но­мер четыре: простота. В любом языке куча слов, но главных только два: ДА и НЕТ. Ведь так? И в арсенале челове­ческих жестов соответствующая пара: привлечь к себе и прочь оттолкнуть. Бодибилдинг — точная копия жизни: все упражнения делятся на тяговые и жимовые. К себе и от себя. И чем мень­ше слов мы произносим, маскируя ДА и НЕТ, тем быстрее понимаем друг друга. И чем короче траектория, по которой движется снаряд от старта до финиша, тем эффективнее упражнение. Теперь следующее. Пятое. Звучит так: плавная линия. То есть быстро только кошки ро­дятся. Нельзя прийти в зал, качнуться и наутро встать чемпионом. Количество накапливается и переходит в качество. Изи ком изи гоу, как англичане гово­рят. Резкие рывки не приводят ни к чему надежному ни в зале, ни в жизни. А номер шесть — это синусоида. По­наблюдай, как змея ползет. Ее путь — классическая синусоида. И только бла­годаря тому, что она то влево, то вправо симметрично отклоняется, эта шняга имеет возможность поступатательно двигаться вперед. Все остальное тоже этому закону подчиняется: день сме­няет ночь, расслабление — усилие, тренинг на массу — работу на рельеф. Если увлечься чем-то одним — про­гресс остановится.

У него под курткой мелодией «Behind blue eyes» зазвенел мобильник. Ее это рассмешило:

—Он еще жив?

—У меня кровь горячая. Ему там так тепло, что он даже не понял, что я из зала вышел. Только пусть подождет. Мы заняты правилом номер семь: во всем есть стимул. В любой эмоции — положительной, отрицательной, в любом событии — радостном, груст­ном, абсолютно во всем содержится наш новый опыт, наше новое знание и новая мотивация для безудержного стремления вперед.

—Моя оперативная память не справляется, — пожаловалась она.

Для того, кто умеет шевелить мозгами, поражений не бывает. Его путь состоит из одних по­бед. Ежедневных побед.

—Уже финал. Восемь: помни о смер­ти. Не придавай себе слишком боль­шого значения, это мешает ощущению свободы. И не оставляй ничего на по­том. «Потом» не будет. Каждая трени­ровка — последняя. Каждый день — последний. Проживи их и прочувствуй. Девятое правило, казалось бы, восьмо­му противоречит, но на деле дополня­ет его: изменяй мир! Если возможно изменить себя — то и мир изменить возможно. Твое появление в нем — это не случайность. Ты нужен здесь! И сил у тебя достаточно! Выбери себе битву и Бог тебе в помощь!

—Ой, извини! — она сжала его руку. — Мой трамвай пришел, давай я уже поеду! Спасибо! Увидимся!

Закрывшись от ветра, смущенно улыбнулась. Стиснула сумочку. Вспорх­нула на подножку тупо зырящего на белый свет заиндевевшими фарами тяжелого трамвая. Оказывается, они только что поравнялись с ним. Трам­вай быстро и плотоядно заграбастал ее, сложил надкрылья и шумно оттол­кнулся от остановки.
Он поглядел вслед гигантскому куз­нечику, погрел дыханием замерзший нос и сказал в холодную пустоту:

Альтернативный финал

—Подожди, — она повернулась к нему лицом и опустила закрывавшую губы варежку, заиндевевшую от дыхания. — Можно, о десятом правиле ты расска­жешь мне завтра? Если не замерзнет телефончик. Позвони. Хорошо?

—От чего же ему замерзать? — он улыбнулся, подал ей сумку и долго на­блюдал через прозрачные стекла, как она идет по длинному, сверкающему под солнечными лучами трамвайному салону, будто по палубе готовой к от­плытию яхты и вот, усевшись, машет ему рукой.

А когда яхта отчалила, проводил ее взглядом, присел на корточки, погла­дил ладонью буйно поднявшуюся мяг­кую ярко-зеленую траву и двумя дви­жениями скинул куртку: день выдался не по-майски жарким.